То, что происходит в Украине, – закономерное продолжение процессов распада Советской империи. И даже глубже: Украина сейчас стремится исправить свою историческую ошибку, совершенную в 17 веке, когда под давлением политических обстоятельств Хмельницкий был вынужден пойти «под руку Москвы». То есть Украина преодолевает колониальное прошлое и возвращается в Европу, где она и была когда-то. Разумеется, Кремль этому противится, поскольку вступление Украины в ЕС будет означать крушение официозной российской исторической концепции (включая миф о «триедином русском народе»), а также крах всей неоимперской политики Путина.

Империя долго взращивала Москву, напитывая ее экономическими и культурными ресурсами — и в итоге, как мы видим, взрастила своего врага и, возможно, свою погибель. Имперская логика централистской концентрации ресурсов в результате обернулась против самой же империи.

Острые проблемы с созданием такого учебника – это, прежде всего, проблемы кризиса имперского сознания. Противоречие налицо. Империя требует такой учебник. А имперское сознание, которое должно лечь в его основу, уже почти распалось.

Акция Рussy Riot – это веселая манифестация здравого смысла и достоинства в самом эпицентре мрачной и безысходной фантасмагории российской жизни. Отстаивая свободу девушек, мы отстаиваем свой разум (и разум в принципе) перед лицом дремучего клерикально-полицейского мракобесия. Свое право жить в современном мире, а не в перманентных средних веках, где властвуют монарх, феодалы и попы.

Он наиболее смело и интересно заявил тему о России. Независимо от воли автора, он взломал лед ментальных табу. Одной своей фразой он вышел за пределы сусальной «русскости», «православия», «родины», России. Он освободился от России как фетиша, взглянув на нее с точки зрения здравого смысла и нормальных человеческих интересов.

Наглядный смысловой заряд емкой акции в ХХС стоит множества толстых книг и фильмов. Благодаря гениальной артистической интуиции участниц PR, нашедших столь адекватную форму самовыражения, исторический российский византизм получил мощнейший удар. Окажется ли он смертельным, что не исключено – покажет будущее. Во всяком случае, Pussy Riot пострашнее для Путина, чем даже Солженицын для Брежнева.

Фильм Андрея Смирнова – это очень внятное послание о русском народе, пребывающем в пятивековой проклятой истории, заданной Москвой (Петербург – всего лишь частность этой истории). Причем во второй части фильма, повествующей о разгуле красных опричников, присланных на Тамбовщину ленинским кремлем, смысл Китежской легенды еще более высвечен: Москва снова официальный центр государства, а шлемовидные буденовки и стрелецкие разгуляи на красноармейских шинелях прямо отсылают к временам пресловутого «собирания земель»…

По замыслу масонских проектантов камень должен был одолеть болото, но болото победило, не поглотив камень, но окутав его дымкой своих испарений, смазав и раздвоив силуэт Питера. Четкость и бодрый позитивизм плана, широкий и смелый жест циркуля обернулись двоением и дрожью болотного миража.

Увы, сознанием российских либералов владеют ордынско-имперские архетипы власти и государственности, что и обусловило провалы двух предыдущих русских буржуазно-демократических революций (Февраль и Август). Немцов - один из самых адекватных и обаятельных лидеров гражданского протеста, Белой «революции городов». Но он не видит, что в ее процессе пробуждаются и формируются совсем иные архетипы власти и государственности, основанные как раз на новгородском «прообразе».

Представим себе на минуту, что культ «великой победы» исчез.

Что мы видим?

В последнее время все чаще звучит тема десталинизации как необходимого условия нашего цивилизованного будущего. Попытаемся вникнуть, что же это такое - десталинизация и почему даже разговор о ней вызывает столь острую реакцию разномастных охранителей - от монархистов до коммунистов.

Интервью редакции Израильского Национального Движения "ДОМ ДАВИДА"

Последняя всероссийская перепись населения выявила одну весьма примечательную особенность: появились русские, которые не хотят именовать себя русскими. При этом, однако, они не собираются записываться в «россияне», как на то уповают кремлевские разработчики «новой российской идентичности». Нет, в качестве альтернативы - как «россиянству», так и «общерусской этничности» - все более явственно выступает самоидентификация русских на регионально-субэтнической основе. Явление это уже настолько заметное, что, пожалуй, можно говорить не о каких-то курьезных случаях, но о тенденции.

Есть явления, фокусирующие сущность того или иного государства, его смыслов и ценностей, цивилизационных устремлений. Таким явлением стала недавняя гибель президента Польши Качиньского, когда Интернет высветил поистине людоедский лик типового россиянина. Таким же явлением, и даже в большей степени, остается дело «ветерана Кононова»...  Кто такой Кононов? Ответ на этот вопрос является сегодня тестом на цивилизационную идентичность и просто на душевное здоровье.  

Противоречие между архаичным, восточно-феодальным характером России-империи и объемом накопившейся в ней европейской культуры, европейской ментальности достигло предела...

Сталин - это имя и лик России. Не голубиная «Троица» Рублева, а портрет Сталина, написанный грязью и кровью - вот ее икона. Вся российская история, начиная с Батыя (а российская история начинается именно с Батыя, а не с Киева), готовила Сталина. Россия вынашивала Сталина несколько веков. Вынашивала Зло. Достоевский все ждал рождения «русского Христа». Вот он и родился: «русский Христос» - это Сталин, не случайно ему сегодня нимб пририсовывают! Достоевского мутило от этих страшных предчувствий, отсюда все его метания и копания. Он хотел верить, что Зло идет в Россию извне, он не хотел видеть, что Зло в самой России. Что сама Россия - Зло.

Нельзя не заметить, что это общегосударственное поклонение Скорби (а, по существу, просто смерти) происходит в дни, когда всякому нормальному, здоровому человеку надлежит радоваться жизни - в дни летнего солнцестояния. То есть эрэфовский «день памяти и скорби» на тонком уровне блокирует несчастным «россиянам» годовое солнечное средоточие, заставляет их забыть о важнейшем событии годового солнечного цикла, чей символ - древнее свастическое колесо - как раз-то особо запретен!

В чем трагедия Гоголя? В его абсолютной внутренней несродности монстру Империи, с которым он все-таки в конце концов решил «смиренно» и «покаянно» сродниться. И это его разрушило. Его разрушило стремление стать «истинно русским» в казенном понимании. Всю жизнь он, подобно герою «Медного всадника» или своих же «Записок сумасшедшего», бежал от Империи, от России - в выдуманную феерическую Украину, в сатиру, в иронию и фантасмагорию - первый наш сюрреалист! Бежал и географически, например, в Рим, чуть ли не став первым нашим писателем-невозвращенцем: «Она (Италия) - моя! Никто в мире ее не отнимет у меня. Я родился здесь. Россия, Петербург, снега, подлецы, департамент, кафедра, театр, - все это мне снилось. Я проснулся опять на родине...» (из Италии - Жуковскому). Но в конце жизни он помыслил, что это бегство - грех и склонился перед «Россией», «снегами», «подлецами», «департаментом». Ибо так повелел «византийский бог» (выражение Белинского). Он явился к Гоголю как сама смерть. И задушил веселого, вольного гения... 

Недавние громкие заявления президента Медведева ознаменовали очередной всплеск «борьбы с коррупцией» в РФ. В связи с этим у меня появились некоторые соображения, не претендующие на оригинальность, но, как мне кажется, актуальные.

Когда-то Карл Маркс, разрабатывая свою «лесенку» общественно-экономических формаций, наткнулся на одну любопытную «ступеньку». Сама эта «лесенка» меня мало интересует, поскольку имеет весьма отдаленное отношение к реальности. Но в процессе ее разработки Маркс, подыскивая недостающее звено между первобытно-общинным строем и строем рабовладельческим, невольно открыл нечто, выходящее за рамки марксистской схоластики. Речь идет о т.н. азиатском способе производства.

Что же это такое? Попытаемся разобраться.

Можно сказать, что «великая отечественная война», «великая победа» - это концентрат России как идеи, ее палладиум, требующий постоянных «каждений», и разрушение которого обессмысливает и даже упраздняет Империю. «Великая победа» - это сегодня первый и последний из имперских смыслов; только она еще как-то сплачивает лоскутное, рыхлое, патологически огромное пространство Эрэфии и подпитывает фантом «единой российской нации». Только она все еще способна будить в массовом сознании стереотипы жертвенности и стадности, столь необходимые кремлю сегодня, когда бьет час окончательного исторического банкротства имперского централизма. Именно фетиш «великой победы» все еще позволяет допотопной бюрократической пирамиде эксплуатировать российские регионы, прежде всего - русские, поскольку примиряет народное сознание с этим чудовищным Сверх-Государством, «спасшим нас от Гитлера». Более того: «великая победа» привносит в русское сознание сладенькое, рабское чувство сродства с Империей, которая в наших глазах, подернутых слезами восторга, превращается из кровожадного молоха в патетическую «мать-родину». Тут-то и возникают холопский энтузиазм, холопская гордость и холопский патриотизм, заквашенные на холопской любви к Хозяину.  

Здесь, в нашем краю, спрятана кощеева игла Империи. И поэтому только Залесье - возрожденное и свободное - способно Империю упразднить. Не отломить от нее ломоть, не просто урезать в формате, а прекратить исторически, образно говоря, выбить табуретку из-под ног.